На курсе нарративной практики, где я учусь, началась работа с добровольцами. Нам выдали карту вопросов для «пересочинения» и отправили к живым людям, согласным на то, чтобы их порасспрашивали.
Я позвала желающих поработать бесплатно — написала на фейсбуке приглашение и пообсуждала с желающими удобное время. Сразу же наметились первые шесть сессий из девяти. Сейчас бОльшая их часть позади, поэтому я пишу заметки по горячим следам.
Поскольку я работаю с письменным текстом, преподаватели мне разрешили переписываться. Это серьезно экономит время: до воскресенья нужно было сдать домашнее задание. Тем, кто практикует устно, приходится записывать всё на диктофон, а потом переписывать текстом. Мне было проще: я скопировала текст из переписки вконтакте, заменила имя на «Доброволец 1» и сдала.
В этот раз я практиковала «двойное слушание». Нам нужно было начать с описания проблемы (2-4 предложения, хотя многие добровольцы отказывались сокращать и расписывали в несколько абзацев). Далее я старалась понять, в каких случаях собеседник был сильнее проблемы. На эти случаи мы опирались, выясняли детали, «насыщая описание альтернативной истории», уточняя, какое поведение, какая ситуация являются предпочтительными для собеседника.
Учебная проблема должна быть небольшой: на 2-3 балла по шкале от 1 до 10. Это оказалось препятствием для некоторых добровольцев: не высказанное живет в них, беспокоит, поднимаясь до 9-10 по этой шкале. Выбрать незначительную неприятность для учебного разговора было не всегда легко. И в нескольких разговорах мы вылетали в трудные области. Потом собирались с мыслями и возвращались.
Я благодарна добровольцам за то, что они согласились со мной поработать. На первом потоке будет три темы, каждая по две недели, это только первая. У меня — списочек вопросов и примерный план. Я по нему иду, спотыкаясь и перескакивая через кочки. Тем не менее, люди доверились, результаты мы вместе получили интересные.
Во время разговора я порой ловила себя на ощущении: «зачем задавать очередной вопрос, уже на другие вопросы я получала ответы примерно о том же», но упрямо задавала очередной по бумажке, и люди вдруг писали об ином.
Допустим, для меня «чувствовать» и «переживать» — это термины на грани синонимичности. Не у всех, разумеется, так. Нарратив вообще сопротивляется предубеждениям.
Например, если человек говорит «мне очень больно», будет некорректным сказать «кто вас ранил?».
Потому что это означает навязывание собеседнику точки зрения практика, включающей ни на чем не основанное предположение, что:
— это боль от раны неким острым предметом (острым словом, скажем), а не от удара чем-то тяжелым (например, новостью);
— больно от действия, а не от его отсутствия действия, например;
— виноват активный противник, причем «кто-то» (а не что-то);
— и что вообще очень больно — это не предпочитаемая ситуация.
Мысли всегда бегут быстрее, чем всё остальное. Мне вечно хочется додумать, закончить за кого-то мысль, ускорить события. Нарратив значительно помогает учиться сдерживать бег. Переключаться из состояния «да я поняла уже всё, дальше давай» в состояние исследователя.
Всё больше у меня теперь опыта того, как отличаются то, что я готова была подсказать, и то, что собеседник на самом деле сказал, если я сдержалась и задала вопрос вместо додумывания.
Еще один пример: если человек говорит «мне грустно», будет некорректным задать открытый вопрос «в какие моменты вы наполняетесь радостью», потому что это необоснованное предположение, что:
— грусть противоположна радости;
— когда нет грусти, есть радость;
— радость — предпочитаемое состояние, к которому стремится собеседник;
— радость «наполняет»;
— радость собеседник ранее испытывал и может назвать моменты, когда это происходило.
Вот сколько всего!
В ходе первых разговоров я с радостью поняла, что письменная нарративная практика прекрасно подходит для работы:
— с интровертами, которым не нравится говорить по телефону или лично;
— с теми, кто чувствует себя затрудненно в личном общении, застенчив или не уверен в себе;
— с теми, кому в принципе проще сформулировать письменно (или вообще нужно время подумать).
Поскольку это всё обо мне, то я теперь знаю, что нарративные навыки позволят мне помогать людям, похожим на меня. Это очень греет.
А еще через текст можно безупречно работать при заложенном от простуды или текущем носе, при приступах аллергии, с орущей на заднем плане кошкой и в прочих, не самых подходящих для личных встреч, ситуациях.
И еще можно технично сократить время на набор текста: подготовленные вопросы удобно копировать и вставлять. А если собеседник быстро печатает, то можно успеть за отведенный час много чего обсудить.
Добавить комментарий