— У человечества всегда были нормальные человеческие вопросы, а нарративные практики их взяли себе как инструмент и объявили нарративными, — гаркнула на меня в комментариях незнакомая женщина.
Я остолбенела, выпала из дискуссии и несколько дней думала о том, есть ли правда в словах незнакомки.
Она влезла в чужой разговор без спросу и принялась ругать нарративных практиков — в этом, на мой взгляд, правды не было. Я делилась в комментариях к блогу знакомой своими личными впечатлениями об учебе на курсе нарративной практики — и тут такое нападение!
Была ли правда в её словах — что нарративные практики выкрали у человечества хорошие вопросы и присвоили, повесили на них ярлычок, забрали себе?
Нарративный подход не боится ставить истины под сомнение — включая вопрос о своей правдивости. Нарративная философия часто рассуждает, не захватила ли некая идея пространство, объявив себя единственно верной и не пуская другие варианты.
Нарративные практики задумываются о том, как можно придерживаться нарративной философии — и при этом не становиться уверенным в том, что этот путь единственно верный. Децентрированная влиятельная позиция нарративного практика — трудная добыча. В ней нелегко удержаться. Помогают и поддерживают в этом интервизия (разговоры с коллегами) и супервизия (работа с терапевтом).
Действительно, многие «нарративные» вопросы я всю жизнь использовала и придумывала сама — задолго до того, как узнала, что нарративная практика вообще существует.
Когда мне жаловались на тараканов в голове, мешающих написать книгу, скажем — я могла в шутку предложить поговорить с тараканами и выяснить, какую книгу хотят написать они в качестве соавторов. В нарративной практике, оказывается, такой подход называется «экстернализация» — вынесение проблемы, идеи или навыка вовне.
Проблема или, наоборот, ценное свойство может рассматриваться как отдельный от человека предмет с собственной волей. Когда вы говорите, что вам страшно, как думаете, от чего вас защищает этот страх? Таким вопросом можно экстернализовать страх и поговорить об отношениях человека со страхом.
Когда мой собеседник не мог подобрать слов, я предлагала ему свой вариант, часто смешной или дурацкий — в надежде на то, что на пустом месте придумать сложно, а оттолкнуться от неправильного варианта куда легче. В нарративной практике такой подход называется «миснейминг» — провоцирующее, но бережное называние заведомо неверным словом с тем, чтобы собеседник сказал «Нет! Не так! А вот так».
Ответ той незнакомой женщине у меня сформировался только теперь, месяцев через шесть после нашего столкновения. Вот: нарративная практика не имеет перечня хороших вопросов и волшебного способа их задавать.
Нарративный практик понятия не имеет, хороший ли он сейчас задает вопрос. В нарративной практике клиент обладает правом решить, подходит ли вопрос. А ещё клиент решает, была ли полезна ему сессия, в каком направлении стоит продолжать работу, о чем ему хочется говорить и какое мнение о своей жизни он решает считать верным.
Децентрированная, неэкспертная позиция нарративного практика позволяет ему становиться экспертом в слушании, внимании, эмпатии. Экспертом своей жизни (и экспертом по качеству задаваемых вопросов) является клиент. Определение хорошего вопроса в нарративе выглядит, на мой взгляд, так: «Это вопрос, который собеседник назовет хорошим».
Это наиболее безопасное сочетание, которое я видела. У нарративного практика нет цели переубедить клиента. У него нет даже понимания того, какое поведение клиента «нормальное» или «предпочитаемое». У него нет цели прийти к определенной цели. Практик работает от клиента. Расспрашивает и присутствует. Свидетельствует и записывает. Проживает вместе с клиентом то, что выбирает прожить человек.
Нарративная философия не стремится завладеть умами людей и убедить их в том, что все остальные философии не подходят. Даже наоборот: нарративный подход помогает практику работать в других подходах. Психологи-нарративщики частенько работают с целым веером практик, подходящих им по складу характера и настроению. Нарративная философия помогает увязывать это непротиворечивым образом, подводит платформу, на которой могут сосуществовать разные навыки, ценности, желания, истории.
Нарративная философия говорит примерно так:
- Человек имеет право рассказывать свою историю таким образом и там, где выберет сам. Рассказывать свою историю — важно.
- Человек имеет право выбрать собеседника, способного воспринять его историю и быть свидетелем важности переживаемого опыта. Истории любят, когда их слушают.
- Историй обычно больше одной. Нарративный подход может помочь человеку разглядеть это множество и выбрать, какую историю человек выберет проживать, во что он предпочитает верить.
- Человек может выбирать подходящий ему взгляд на проблему, в том числе — активную авторскую позицию. Нарративный подход может помочь прояснить авторскую позицию и подкрепить её уверенностью.
- У человека есть навыки, ценности и принципы. Нарративный подход умеет помогать их сформулировать — и может поддерживать человека в желании проявлять себя в соответствии со своими навыками, ценностями и принципами.
- Человек, как и текст, неотделим от контекста. Нарративный подход может помочь человеку рассмотреть, где его мнение, а где мнение окружающей среды. Нарративный практик считает, что человек имеет право жить свою жизнь так, как считает предпочтительным.
Вот что бы я сегодня ответила на тот вопрос.
Добавить комментарий