На майские праздники мы приехали в Москву.
Кроме того, что мы решили после возвращения из Азии повидаться с московскими друзьями и мамой, дополнительной целью нашего приезда было выполнить давнее обещание. Помочь маме разобрать квартиру, постоянно зарастающую вещами до неузнаваемости. Избавиться от старых и ненужных вещей, впустить в пространство воздух и свет, оставить только полезные и красивые предметы вокруг, убрать все лишнее. Помогать свежим взглядом, смотря на вещи со стороны.
Вот этого котика я сшила в школе, странный штопор всегда здесь лежал, а эта коряга что здесь делает? — весь день я вспоминала давно забытое и задавала вопросы. Мы втроем — мама, Оля и я — разобрали кухонный сервант, нашли много интересного, заново расставили прошедшие отбор бокалы и чашки, избавились от нескольких слоев пыли и миллиона ненужных пакетиков, вынесли кучу мусора. На кухне теперь гораздо более пусто, светло, чисто.
Приятный бонус: одновременно с разбором накопившихся за жизнь завалов становится просторнее в голове.
Я последние лет семь живу на съемных квартирах. А последние полгода мы и вовсе постоянно меняли место жительства. Переезд с одного места на другое помогает расставить приоритеты, найти затерявшееся, избавиться от ненужного. А если никуда не переезжаешь, то все копится и копится. Подарки на день рождения в пятом классе до сих пор жалко выбросить. С каждой вещью связаны воспоминания. Вот это все еще хорошее, вон то еще можно будет использовать. Потом уезжаешь из дома, возвращаешься через несколько лет в гости — и с удивлением понимаешь, что раз столько прожил вдали от этих вещей, то не так они, оказывается, и были нужны.
С разбором маминых баррикад мы еще не закончили. Только начали! Но тема decluttering, регулярного избавления от лишних вещей, рифмуется с тремя кусочками текста, которые я недавно собрала вместе.
Это все — про материальное. Про то, без чего можно обойтись. Про то, без чего легче дышится.
Успех — это совсем не деньги и вещи
Минималисты Джошуа Филдс Миллберн и Райан Никодемус из Дейтона, штат Огайо, — бывшие сотрудники крупной корпорации и лучшие друзья. Всего несколько лет назад в свои тридцать они ежемесячно получали на банковские карты шестизначные суммы и были владельцами домов с количеством комнат, превышавшим число жильцов, роскошных машин и модных гаджетов, — словом, воплощали собой «американскую мечту». Однако радости не ощущали.
«Правда состояла в том, что мы не были успешными», — рассказывают Джошуа и Райан. — «Возможно, мы выглядели такими, выставляя напоказ символы статуса, но мы не были успешными на самом деле. В какой-то момент мы поняли, что работа по 70–80 часов в неделю и покупка еще большего количества вещей не заполняют пустоту. Они лишь приносили нам еще больше долгов, тревоги, страха, стресса, одиночества, чувства вины, потрясений, паранойи и депрессии. А что еще хуже, мы поняли, что не контролируем свое время, так же, как больше не контролируем свои собственные жизни».
Придя к таким выводам, Джошуа и Райан решили найти способ жить просто. Друзья начали практиковать «постоянное сокращение»: процесс, при котором репрессиям подвергается все имущество, не признаваемое необходимым: одежда, электроника, ссылки и программы на компьютере, фотоснимки в папках. Минималисты говорят, что «постоянное сокращение» — это привычка все время задавать себе вопрос: «Что важно?». Если вторая салатница не используется и не имеет значения, зачем она тебе?
Чтобы сделать свою жизнь проще, Джошуа и Райан начали «жить достаточным», избегая слишком затратного с точки зрения денег, времени и сил досуга, если он был не очень желанным.
«Счастье, как нам кажется, достигается в попытках жить жизнью, полной смысла, страсти и свободы», — говорят Джошуа и Райан. — «Жизнью, которая позволяет нам расти как личностям и вкладывать силы во что-то за пределами себя. Именно рост и вложение сил — краеугольные камни счастья. Не вещи. Без роста и желания помочь другим мы превращаемся в рабов культурных ожиданий, загнанные в ловушку власти, денег, статуса и иллюзорного успеха.
Минимализм помогает людям научиться спрашивать себя: «Какую ценность вещи придают моей жизни?». Убрав с дороги барахло, можно расчистить место для самого главного: здоровья, отношений, страсти, роста и вложения сил. Каждый человек заслуживает счастья. И каждый заслуживает того, чтобы его жизнь была осмысленной».
источник рассказа про минималистов — материал "Ничего лишнего“ от T&P
Пока Тимон был маленьким ребенком, он совершенно не заботился о будущем, зато его повседневные занятия приводили его в восторг и рождали в нем ощущение чуда. Но когда ему исполнилось шесть лет и он пошел в школу, тут-то и началась его карьера участника крысиных бегов.
Родители и учителя постоянно внушали ему, что в школу он ходит ради того, чтобы получать хорошие отметки и обеспечить таким путем свое будущее. Ему не говорили, что он должен быть счастливым в школе или что учеба может быть — и должна быть — веселым и интересным занятием.
Напуганный тем, что плохо сдаст экзамены, Тимон боялся пропустить хоть слово в объяснениях учителя и все время был расстроен и нервничал. Он с нетерпением ждал конца каждого урока и каждого школьного дня, и единственное, что держало его на плаву, — это мысль о наступающих каникулах, когда он больше не должен будет думать об уроках и оценках.
Тимон усваивал навязанные взрослыми нравственные нормы, что школьные оценки — это и есть мера его Успеха, и, несмотря на то что ненавидел школу, продолжал упорно трудиться. Если он хорошо успевал в учении, родители и учителя его хвалили, а одноклассники, которым также внушили эту доктрину, ему завидовали. К тому времени, когда Тимон перешел в старшие классы, он уже полностью усвоил формулу успеха: пожертвуй удовольствием здесь и теперь ради того, чтобы быть счастливым в будущем. И хоть Тимон не испытывал ни малейшего удовольствия ни от учебы в школе, ни от факультативов и кружков, ни от общественной работы и участия в художественной самодеятельности, он отдавался этим занятиям целиком. Им двигала потребность накопить как можно больше званий и почестей, а когда эта ноша становилась неподъемной, он говорил сам себе: «Только бы мне поступить в колледж, уж там-то я оттянусь по полной программе!»
И вот Тимон подает заявление в колледж и поступает на выбранный им факультет. С огромным чувством облегчения он читает список принятых в колледж и буквально плачет от радости. «Ну, сейчас-то, — говорит он себе, — я наконец смогу почувствовать себя счастливым человеком!»
Однако чувство облегчения длится недолго. Через пару месяцев Тимона вновь охватывает то же самое чувство беспокойства, которое мучило его долгие годы. Он боится, что окажется не в состоянии успешно соперничать с лучшими студентами в колледже. А коль скоро он не сможет с ними конкурировать, как он получит работу, о которой мечтает?
Итак, крысиные бега продолжаются. На протяжении всех четырех лет своего пребывания в колледже он трудится не покладая рук, чтобы его резюме выглядело как можно более внушительно. Он учреждает некую студенческую ассоциацию и становится президентом еще одной, которая предлагает бездомным кров и пищу. Тимон участвует в университетском чемпионате по легкой атлетике. Он чрезвычайно тщательно выбирает, какие лекционные курсы и семинары будет посещать, и записывается на них не потому, что эти учебные курсы его интересуют, а потому, что их названия будут эффектно смотреться во вкладыше к диплому.
Время от времени Тимон действительно «оттягивается», особенно после того, как сдаст очередную контрольную работу или экзамен. Однако эти приятные моменты, возникающие вследствие того, что Тимон на какое-то время с облегчением сбрасывает с себя ненавистный груз, длятся совсем недолго; его заботы вновь начинают расти, как снежный ком, а вместе с ними растет и чувство беспокойства.
Весной на последнем курсе колледжа одна престижная фирма приглашает его на работу. Тимон с восторгом принимает это предложение. «Теперь-то, — думает он, — я наконец смогу наслаждаться жизнью!» Вскоре, однако, он начинает понимать, что восьмидесяти часовая рабочая неделя — это удовольствие ниже среднего. И он опять говорит себе, что ему придется еще раз на некоторое время пожертвовать всеми радостями жизни — но только до тех пор, пока он не встанет на ноги. Время от времени он даже чувствует себя счастливым — когда получает прибавку к зарплате, большую премию или продвижение по службе, или когда на людей производит впечатление его солидная должность. Но это чувство удовлетворения немедленно испаряется, как только он вновь впрягается в свою лямку.
Проработав на фирме много-много лет, в награду за бесконечно долгие часы рабского труда Тимон получает предложение стать партнером. Ему смутно помнится, как когда-то давным-давно он надеялся ощутить от этого некое удовлетворение, но ничего такого не происходит.
Тимон был лучшим студентом в колледже; сейчас он партнер в престижной фирме; живет вместе со своей замечательной семьей в большом доме в фешенебельном районе; у него роскошный автомобиль и гораздо больше денег, чем он сможет потратить до конца своих дней. Но при всем при этом Тимон несчастен.
И тем не менее другие расценивают его как образчик успеха. Знакомые видят в Тимоне человека, с которого их детям следует брать пример, и говорят своим ребятишкам: «Если вы будете упорно трудиться, то будете такими, как Тимон». Сам он жалеет этих детей, но не в силах даже вообразить, что можно жить как-то иначе, не участвуя в крысиных бегах. Тимон даже не знает, что сказать своим собственным детям. Не просиживать в школе штаны? Не поступать в хороший колледж? Не стремиться получить хорошую работу? Неужели быть успешным — то же самое, что быть жалким и несчастным?
Хотя Тимон несчастлив из-за того, что участвует в крысиных бегах, очень важно отметить, что на свете полно бизнесменов, которые поглощены своей работой и им нравится торчать у себя в офисе по восемьдесят часов в неделю. Трудиться в поте лица или учиться на одни десятки — это отнюдь не то же самое, что участвовать в крысиных бегах; есть в высшей степени счастливые люди, которые долгими часами корпят над своей работой и целиком посвящают себя учебе или профессиональной деятельности. Участники крысиных бегов отличаются прежде всего своей неспособностью получать удовольствие от своих занятий, а также своей неистребимой верой в то, что стоит им достичь какой-то конкретной цели — и они будут счастливы во веки веков.
Более того, если я и взял Тимона в качестве примера, то при этом я вовсе не имею в виду, что потенциальными участниками крысиных бегов являются одни только бизнесмены. Человек, который решил стать врачом, порой относится к жизни точно так же и демонстрирует точно такое же поведение: ощущает себя обязанным поступить в самый лучший медицинский университет, затем пробиться в лучшую интернатуру, затем стать заведующим отделением и так далее. То же самое можно сказать и о художнике, который не вдохновенно творит, а тянет лямку и уже не способен испытывать ту радость, которую он когда-то получал от живописи. Теперь такой художник думает только о том, какую награду получит за свои труды, и о том, как он когда-нибудь совершит «большой прорыв», который и сделает его счастливым.
Причина того, что вокруг нас так много людей, участвующих в крысиных бегах, кроется в нашей культуре, которая способствует укоренению подобных суеверий. Если мы заканчиваем семестр на одни пятерки, то получаем подарок от родителей; если мы выполняем план на работе, то в конце года получаем премию. Мы привыкаем не думать ни о чем, кроме цели, которая маячит перед нами на горизонте, и не обращать внимания на то, что происходит с нами в настоящий момент. Всю свою жизнь мы гонимся за бесконечно ускользающим от нас призраком будущего успеха. Нас награждают и хвалят не за то, что происходит с нами в пути, а лишь за успешное завершение путешествия. Общество вознаграждает нас за результаты, а не за сам процесс; за то, что мы достигли цели, а не за то, что мы прошли тот путь, который к ней ведет.
Стоит нам только достичь намеченной цели, как мы немедленно испытываем чувство облегчения, которое так легко перепутать со счастьем. Чем тяжелее бремя, которое мы несем в пути, тем сильнее и приятнее испытываемое нами чувство облегчения. Когда мы путаем это минутное облегчение со счастьем, мы тем самым укрепляем иллюзию, будто счастливыми нас сделает простое достижение цели. Чувство облегчения, конечно же, имеет для нас определенную ценность — ведь оно приятно и вполне реально, — и все же не нужно путать его со счастьем.
Как ни удивительно, некоторые люди, добившись материального благополучия, погружаются в еще большее уныние, чем в те времена, когда они лезли из кожи вон, чтобы разбогатеть. До тех пор пока человек продолжает участвовать в крысиных бегах, его греет надежда на то, что его труды обернутся будущим благом, вследствие чего отрицательные эмоции переносятся легче. Но стоит только человеку достичь своей цели и осознать тот факт, что материальный достаток не сделал его счастливее, — и его уже больше ничто не греет.
Как ни парадоксально, но то, что они «добились в жизни всего», на самом деле сделало их еще несчастнее, чем прежде; ведь какими бы несчастными они ни были до того, как их мечта воплотилась в жизнь, их почти всегда поддерживала вера в то, что они будут счастливы, когда достигнут цели. И вот они достигли того, к чему так долго стремились, — и вдруг выясняется, что «рай», о котором они так страстно мечтали, не существует в природе. Лишившись иллюзии, которой живет большинство людей, будто материальное благополучие и высокий общественный статус могут стать залогом вечного счастья, они задаются мучительным вопросом: «А дальше что?»
источник теории про крысиные бега — книга «Научиться быть счастливым», Тал Бен-Шахар
Он вспомнил раков-отшельников из своего детства на хуторе, как они устремлялись из моря во время отливов. Вместе с дедушкой Таллаком они смеялись над тем, как нахально раки сбрасывали старые украденные раковины, которые стали им малы, и крали новые, побольше.
Дедушка Таллак помогал Эрленду отлавливать их в ведро. Они клали туда много пустых ракушек и смеялись, наблюдая за тем, как голые раки носятся туда-сюда и примеряют новые раковины разного фасона и размера.
«Они очень хотят найти подходящую и беспокоятся оттого, что ракушек слишком много», — говорил дедушка Таллак. — «Когда они находят новую раковину, им кажется, что в старой было лучше».
отрывок из книги «Раки-отшельники», Анне Рагде
Добавить комментарий