Как думаете, какие слова для странной истории — как красная тряпка для быка?

«Забей. Просто не парься»

«Перестань так часто думать об этом, и все пройдёт»

«Могло бы быть гораздо хуже, радуйся, что хотя бы так»

«Многие с этим живут — и ничего»

Странная история довольна. Она мурчит и выпускает когти. И никуда не уходит.

Эти и похожие слова — прямое приглашение странной истории остаться. Если вы закроете глаза руками, мир не исчезнет, правда же? Вот и странная история тоже — никуда не уползет.

Странная история — как необъезженная лошадь. Дикий лунный медведь. Трусливый лев. Что-то настолько дикое, что умеет только нападать. И боится, что проявление дружелюбия засчитают за слабость.

Мы сами как наши странные истории. Это неотъемлемая часть нас.

Как приручить саблезубого тигра?

Любить.
Кормить.
И никогда не покидать.

Тогда тигр разрешит почесать своё тёплое брюхо.

А из тигриной истории получится замечательная книга. Или песня. Или сказка. Или сон.

Странную историю можно было бы назвать навязчивой мыслью, болезненным опытом, колючими воспоминаниями. Неожиданным разочарованием, крушением иллюзий, неведомым открытием о себе. И что с того?

Кошку Марту могли бы назвать Селедкой, Драконом или Лисицей. Что с того? Ей и дела нет до того, как люди предпочитают к ней обращаться. Тявкает и носится по дому, как бы её ни подзывали.

Было бы весьма самонадеянно полагать, что странную историю выдумываем мы сами. Однако было бы безответственно полагать, что она с нами случается.

Странная история — продукт взаимодействия между нами и миром.

Странная история — диалог, в котором ожидания встречаются с реальностью, надежды становятся историей, попытка сделать хорошо приводит к результату. Не к хорошему и не к плохому результату. К единственному получившемуся в этих условиях.

В странной истории много энергии. В ней много сил от нашей реакции, от нашего сопротивления, от нашего удивления.

В странной истории много сил. Наиболее личные странные истории предоставляют строительные материалы для наших принципов, ценностей и убеждений. Наиболее личные странные истории, будучи рассказанными, дают другим людям понимание того, как мы устроены (и демонстрируют, что мы в целом не такие уж мы другие).

Странные истории бросают нам вызов, и приняв эту уязвимость, мы обретаем больше, чем силу. Мы обретаем самих себя.

#странныеистории — это письма самому себе через других.

Разбирая чужие странные истории, смотря на себя со стороны, лучше понимаешь, что внутри у тебя.

Вот одна из странных историй, зацепивших меня ещё в детстве. Она из книги Эно Рауд.

– Боюсь показаться навязчивым, но славно было бы собраться еще как-нибудь, – сказал Муфта. – Сварили бы какао, побеседовали о том о сем.

– Это было бы замечательно, – обрадовался Полботинка. – Я охотно пригласил бы вас к себе, но у меня нет дома. С самого детства я путешествовал по белу свету.

– Ну совсем как я, – сказал Моховая Борода.

– Надо же, какое совпадение! – воскликнул Муфта. – Со мной точно такая же история. Стало быть, все мы – путешественники.

– И где же стоит этот дом на колесах? – спросил Полботинка.

– Около почты, – сказал Муфта. – Я тут отправил десятка два писем.

– Два десятка! – поразился Моховая Борода. – Вот это да! Ну и друзей у тебя!

– Да нет, совсем наоборот, – смущенно улыбнулся Муфта. – Я пишу никаким не друзьям. Я сам себе пишу.

– Сам себе посылаешь письма? – удивился в свою очередь Полботинка.

– Понимаете, мне страшно нравится получать письма, – сказал Муфта. – А друзей у меня нет, я бесконечно-бесконечно одинок. Вот и пишу все время сам себе. Вообще-то я пишу до востребования. Отправляю письма в одном городе, потом еду в другой и там их получаю.

– Ничего не скажешь, это очень своеобразный способ вести переписку, – заключил Моховая Борода.

– А вот послушайте, – вздохнул Муфта, – может, тогда вы поймете меня.

Он взял первое попавшееся письмо и прочел вслух:

– “Дорогой Муфта! Мой бедный малыш! Тебе не понять, как несчастен я, адресующий тебе эти строки. Я одинок, ужасно одинок на этом огромном земном шаре. Мне некому пожать руку. Ты ведь знаешь, дорогой Муфта, что у меня нет ни одного друга…”

Тут голос его прервался, потоком хлынули слезы.

– Зачем ты так расстраиваешь себя этими письмами? – вздохнул Моховая Борода. – Какой в этом смысл?

– Смысла нет, – рыдал Муфта. – Просто я привык отправлять и получать такие письма.

– От этой дурацкой привычки мы тебя мигом вылечим, не беспокойся, – сурово сказал Полботинка. – Отныне никаких писем! А если ты никак не можешь не писать, так пиши себе на здоровье стихи. Можешь их читать вечерами у костра, например. Я думаю, что Моховая Борода не откажется послушать стихи.

– Особенно мне нравятся стихи о природе, – сказал Моховая Борода.

Слезы мгновенно высохли, будто испарились.

– Спасибо, друзья! – воскликнул он, просияв. – Отныне я ни строчки не напишу сам себе, честное слово. Я стану поэтом, или пусть меня называют не Муфтой, а Валенком! И я напишу стихи, полные сладкой грусти и боли!

– Я предпочел бы сладкий пирожок со сладким какао, – сказал Моховая Борода. – Прежде всего надо отвезти старушке кота, а там пусть себе Муфта сочиняет сколько душе угодно.

Лучше бы странная история была сном. Приснилась, забыли, поехали дальше.

Но она существует и никуда не уходит. Что-то было подумано, сказано, сделано.
Не отвертеться.

Нельзя развидеть, потерять, отказаться от владения. Скорее уж наоборот — странная история теперь владеет нами. Преследует, залезает в мысли, заглядывает в душу.

Чего ей нужно?
Что сделать, чтобы она отпустила?

Она хочет быть рассказанной. Прожитой. Ей нужно внимание. Вместо отвержения — признание.

Как приручить странную историю?
Расскажите ее. Отпустите.
Когда у неё начнется своя жизнь, она перестанет отгрызать вашу.

Слушай.

Если кто-то говорит тебе, о чем его история, он наверняка прав.

Если кто-то говорит, что история только об этом, он совершенно точно ошибается.

Любая история — о миллионах вещей. Она об авторе. Она о том, как устроен мир, в котором живет автор. Она о выбранных словах и о том, как эти слова вступают во взаимоотношения. Она о самой себе и о своих собственных событиях. Она о героях истории.

История спорна. Это частное мнение.

Мнение автора о том, о чем же все-таки история, всегда является верным. Автор присутствовал при том, как произошла история и сформировалось ее описание. Автор выбрал слова и точно знает, почему он отклонил другие варианты, останавливаясь на этом.

Но автор живет в определенном времени, и ему не под силу увидеть всё, о чем его история.

Нил Гейман