В начале августа я вернулась в офисную среду, точнее, в команду сложного технологически (почитайте, например, эту статью про машинное обучение) подразделения улучшения качества поиска Яндекса.
Разобраться в незнакомой информационной среде сразу нелегко. Практически все фразы коллег (а говорят они чаще всего о работе, даже когда шутят) состояли из непонятных мне слов, соединенных союзами и местоимениями так, как будто это настоящие предложения. Все пояснения одного термина включали в себя другие десять, как головы у медузы Горгоны. Я много копалась в документации и рисовала схемы в блокнотике, задавала вопросы и не всегда понимала ответы.
На первом совещании мой мозг слышал примерно это: “Вчера мы бубу, после чего упало бубубу и бубу от бубубу, как всегда”. Под “бубубу” скрывалось что угодно: файловые системы, названия внутренних инструментов, технологии, конкретные решения, версии, сервера и так далее.
В первый же день на меня накатило уныние. Я плохо спала. А вдруг я совершенно для всего этого не подхожу, думала я. Вдруг надо было иметь совсем другую подготовку и я никогда этого не освою?
За семь лет я успела забыть, что такое быть новичком. А ведь семь лет назад, в 2008-м, я пришла в Яндекс.Деньги к точно таким же разговорам про неведомые бубубу, которые только через несколько недель раскрылись в конкретику.
Быть некомпетентным — чрезвычайно некомфортно. В зоне комфорта мы понимаем понятия и правила игры. В зоне дискомфорта всё это либо неизвестно, либо произвольным образом меняется. На второй день я убедила себя, что всё, что можно понять — я пойму, успокоилась и выработала стратегию.
Позже я нашла у Максима Кронгауза название той стратегии, которой я, не зная о ее существовании, твердо решила придерживаться. Максим выводит ее из разговора о понимании текста, но она легко расширяема до любых понятий, речи, информационного поля.
Мы довольствуемся неполным пониманием текста, как бы пропуская незнакомые слова, не обращая на них слишком много внимания. И только если назойливое слово встретится нам еще и еще, мы запомним его и постараемся понять по контексту, а не получится – спросим знакомых. Такая коммуникативная стратегия, то есть стратегия неполного понимания, по-видимому, единственный путь приспособиться и хоть что-то понять в стремительно меняющемся мире.
(Максим Кронгауз, “Русский язык на грани нервного срыва”)
Через неделю на совещаниях стали всплывать всё больше знакомых слов и всё меньше “бубубу”. Через три недели — я понимала уже больше половины и могла достраивать логические связи, робко переспрашивая “правильно ли я понимаю, что?..” и всё-всё кропотливо записывая.
Примерно как изучать иностранный язык и вдруг обнаружить, что понимаешь, о чем пели в давно знакомой по мелодии иностранной песне. Чудесное, волшебное ощущение.
А, вообще, если задуматься, то стратегия неполного понимания помогает в любых областях. Если дать себе время на постепенное понимание и не ожидать от себя невозможного и прямщас (как я, увы, частенько делаю).
Добавить комментарий