Мы никому не обязаны выступать

(написано для Патреона в августе, здесь — сокращенная версия. Проиллюстрировала фоточками из 2009 года)

У меня довольно большой опыт публичных выступлений.

Я участвовала в прямых эфирах и вебинарах, выступала вживую на конференциях и фестивалях, в корпоративном прошлом вела крупные совещания на всю компанию и групповые тренинги по тим-билдингу.

Проходила обучение публичным выступлениям и записывала видео для участников мастерских текста. Делала из своих видео гифки и пилила видеокружочки в телеграм-канал на несколько тысяч читателей.

Питчила книгу рассказов в издательстве с одной сцены и рассказывала с другой сцены личную историю в Moth-стиле. Иными словами, I’ve seen some shit 😂

(недавно также я посмотрела TEDx-talk Деборы Фрэнсис-Уайт о харизме и страхе публичных выступлений, он классный, пересказывала его в телеграм-канале)

Что я могу сказать в целом?

С одной стороны, я ненавижу, когда все на меня смотрят и чего-то от меня ждут. Публичные выступления — это мой личный ад, после которого я долго восстанавливаюсь.

С другой стороны, именно поэтому — когда я всё-таки решаюсь выступить, у меня получается совсем не такой контент, какого следовало бы ожидать.

Если мы оставляем публичные выступления только тем, кому они нравятся, кто любит быть в центре внимания и красоваться, кто хочет, чтобы на них были устремлены взгляды, кто наслаждается временем, проведенным на табуреточке  наши голоса не будут слышны.

Мы тоже важны. Мы, которым ужасно трудно дается выступать и привлекать к себе внимание.

Мы скажем иначе, мы скажем про другое, мы добавим и свои голоса в какофонию выступлений. Мы затронем «наши» темы, мы дадим пространство нашим идеям. Никто не сделает этого за нас нашими словами.

И те, кто среди аудитории похожи на нас, увидят, что бояться и выступать — можно.

И те, кто ждут ролевых моделей, научатся на нашем примере тому, что делать стоит не только то, что легко идет или дается само.

И если мы настойчиво и с трудом будем говорить о чем-то важном, если хотя бы одна персона в аудитории задумается о чем-то новом или обратит внимание на что-то, о чем мы говорим, мир уже никогда не будет прежним.

А мы сами потихоньку будем привыкать — к вниманию, к своему голосу, к реакциям аудитории, к приливу адреналина, к дрожащему голосу и голове, ходящей ходуном.

Мы потихоньку будем привыкать к тому, что после нашего выступления к нам могут подойти такие же тихие и застенчивые слушательницы, такие же чувствительные и тревожные, как и мы. Поблагодарят и восхитятся нашей отвагой. Напишут в личку, что без нашего выступления конференция была бы ужасно совсем не такой интересной. Подпишутся на нас в соцсетях и признаются, что они никогда не думали, что можно — вот так. Как они услышали от нас. И это до слез, до мурашек важно.

Но мы никому не обязаны выступать. Ни им, ни себе.

Но мы можем иногда выступить и понаблюдать за собой. В качестве эксперимента.

Мы никогда не должны решать навсегда, на всю жизнь, выбирать либо черное, либо белое.

Мы гораздо больше такого черно-белого деления. Мы самобытные и яркие. Мы можем менять решения и пробовать разные подходы. Мы можем привлекать внимание к важному или прятаться в раковину.

Самое важное — соглашаться только на то, к чему есть внутренний отклик.

Может быть, вы видели два выступления Ханны Гэдсби на Нетфликсе — Nanette и Douglas. У Ханны вообще ADHD и autism — по сравнению с моими интроверсией и застенчивостью, с одной стороны, это гораздо более сложные условия для выступления, а с другой, как говорит сама Ханна, формат условного TED позволяет ей заранее отрепетировать, выступить спокойно и без перебиваний.

(я переводила кусочки из книги Криса Андерсона, управляющего выступлениями на TED, а сейчас книгу перевели и можно прочитать её на русском целиком)

Я долго не хотела участвовать в вебинарах и прямых эфирах, потому что знала, что не хочу и не могу работать на публику так, как (я видела!) делают другие — экстравертные и бойкие.

(посмотреть один из моих вебинаров для примера можно вот тут, если пролистать страницу чуть ниже — это выступление 2017 года про смелость автора быть собой)

Но когда я попробовала делать это без давления на себя, в виде редких экспериментов, поддерживая себя и позволяя выступать в моём стиле, никого не копируя, тихо и спокойно, застенчиво и задумчиво, с иронией и юмором — оказалось, что зрителям нравится меня слушать. Оказалось, что мои читательницы лучше меня разглядели, когда стало можно не только читать, но и посмотреть и послушать.

Потихоньку благодаря тому, что я иногда появляюсь на видео и вижу себя, я стала привыкать к своей мимике, к своему голосу (также помог подкаст, монтировать свой голос было сперва тошнотно, а потом я привыкла и теперь он мне даже кажется милым), к своим речевым ошибкам, жестам и странному выбору слов.

Я довольно редко сталкивалась с собой на записи, поэтому я себя пугала, когда случайно видела запись.

Когда я стала чаще видеть записи, мне стало равнодушно видеть себя. Иногда я себя раздражаю, иногда умиляюсь себе, но в среднем мне ок-норм. Я могу себя выносить благодаря тому, что видео для меня перестало быть чем-то из ряда вон выходящим.

Думаю, так вообще работает психика: если чего-то избегать, оно пугает, а если смириться с тем, что и голос у меня только вот такой, и выгляжу я вот так странно, то вроде и терпимо, жить можно. Чем больше касаний у меня с собой, тем меньше я себя пугаю.

Примерно так же регулярная практика заказывать фотосессии приучили меня не бояться себя на фотографиях. Никакая одна фотография или фотосессия, никакое одно видео — точно не вся я! Это я в тот день, в том настроении, в той ситуации, с теми людьми, в тот день цикла, с тем выскочившим на лбу прыщом. Это слепок того дня, и никакой двумерный слепок не будет ни исчерпывающим, ни безупречным.

Также я разрешаю себе замечать, что чем важнее тема, о которой я говорю, тем сильнее я волнуюсь. Делиться новостями индустрии, работая лицом компании на конференции, мне легче, чем питчить книгу рассказов про дождевого червя Ивана издательству, пусть на конференции в зале в десять раз больше слушателей. Это совершенно естественно, поскольку чем выше риск, тем сложнее успокоиться. Я позволяю себе волноваться — и я не жду от себя, что волноваться не буду.

Что мне помогает меньше волноваться и быстрее восстанавливаться после выступлений?

• Я знаю, что мне комфортнее иметь под рукой сценарий, поэтому я его готовлю. Прописываю, что хочу сказать и в каком порядке — и чем сильнее волнуюсь, тем подробнее пишу. Чтобы, если меня замкнет, можно было бы подглядеть на бумажку и прочитать одно-два предложения с листа, а потом оторвать взгляд и раскачаться дальше. А ещё такие заметки отлично потом перелицовываются в дополнительные материалы для блога или для участников встречи.
• Я разрешаю себе налажать и обещаю, что прощу себя в таком случае (а потом прощаю).
• Я замечаю, что иногда трепетное ожидание (приятное) я путаю с паникой, потому что привыкла переживать от переживаний. Стараюсь спрашивать у себя: ты сейчас боишься или радостно ждешь? И стараюсь замечать, что бывает и второе. А по степени тревоги они похожи. И первое куда привычнее. Но есть не только оно.
• Я смотрю на происходящее не исходя из ожиданий, а как на вещь в себе. Ого, как интересно разорвалась связь и зависла запись. Интересно, как решить эту проблему прямо сейчас? (а не «я так и думала, что так и будет! Зачем я вообще снова согласилась на эту поеботину, слабовольная вошь?»)
• Я обсуждаю с терапевткой своё волнение и прорабатываю способы самоподдержки, а после выступления анализирую с ней опыт и наблюдаю, что получилось хорошо и что можно в следующий раз сделать иначе, чтобы мне больше понравилось.
• Если я не хочу, не могу, не готова выступать, я прямо отказываюсь. Это помогает мне в дальнейшем: я учусь различать, когда тема для меня важна, а когда нет… когда давление выносимо, а когда слишком тяжело. Я не соглашаюсь на все предложения, соглашаюсь, только если есть внутренний отклик (и если передумаю, даю себе право отказаться).

---

На Патреоне в комментариях к этому посту Дара написала такие интересные штуки со своей точки зрения (она профессионально занимается обучением и публичными выступлениями), что я попросила у неё вынести их в пост. Вдруг вам тоже будет интересно!

Передаю слово Даре:

За 10 лет я прошла путь от «лучше напишу три доклада, чем один раз выступлю» до того, что занимаюсь публичными выступлениями профессионально 🙂 В смысле, и выступала очень много, и в этом году делала курс для других. Готова поделиться наблюдениями.

1) Мне очень помогает верить, что публичные выступления — это ещё одна форма коммуникации. И конечно, здесь есть свои специфические правила. Но при этом есть и много того, что мы уже умеем и в чем сильны, на что можно опереться за пределами сферы выступлений.

2) Поэтому помогает определиться с моими сильными сторонами. Если вспомнить, что мне самой нравится и что часто отмечают другие, получается вот что. Я отлично структурирую информацию и понятно объясняю сложные штуки, людям часто нравится мой голос (и со временем мне самой тоже понравился — тут у меня опыт, схожий с леночкиным :)), мне искренне интересно обсуждать и отвечать на вопросы.

При этом я, например, не очень умею искромётно шутить и у меня ну ок слайды. Ну штош! За этим люди могут сходить к другим спикерам.

3) Мне очень помогает подготовка. Причём я стараюсь сделать структуру такой, чтобы если что-то пойдёт не так, можно было информацию растянуть/сжать/поменять порядок. Чтобы такая модульная конструкция получилась. Потому что правда, *обязательно* что-то пойдёт не так, как планируется 🙂

У меня были случаи, когда мне вместо часа на конференции нужно было выступить за 10 минут 🙈 или вдруг отключался проектор. Много раз бывало так, что прерывалась трансляция.

В такие моменты мне очень помогает вспомнить, какую мысль я хотела донести, какие главные опорные точки и яркие истории хотелось рассказать, и как лучше всего это использовать прямо сейчас.

Иногда я могу даже порассуждать вслух и обсудить с теми, кто собрался в аудитории: «смотрите, у нас вместо часа 10 минут, нам лучше поговорить об этом или о том?»

4) Мой любимый trick — прописать и отрепетировать вслух первую и последнюю минуту выступления. Это самые сложные моменты.

Я знаю, что когда только включу камеру/выйду на сцену, буду волноваться и могу растеряться. И ничто так не успокаивает, как ровный звук собственного голоса, который произносит знакомый текст 🙂 С финалом то же самое, особенно если нужно быстро закругляться.

Скажу ещё немного о модульной конструкции доклада.

Для меня во всем важно определиться сначала со стратегией, тогда тактические вопросы решать легче. И вот сколько времени уделять каждому слайду и каждой истории, сколько времени отвечать на вопрос, на чем делать основной фокус, — это вопросы тактические. В каком порядке рассказывать – в меньшей степени, но в общем тоже. Потому что всегда есть реакция людей в аудитории, технические проблемы, собственное настроение, етс.

Поэтому я всегда стараюсь определиться со стратегическими пунктами:

1. кому я это рассказываю?
2. из какой позиции (эксперт, коллега с опытом решения задачи, делюсь личной историей)?
3. какую основную мысль хочу донести (если люди только что-то одно запомнят после выступления, что я хочу, чтобы это было?)
4. на какие подпункты важно эту мысль разбить? какие примеры, истории, метафоры ее лучше всего доносят?

Собственно, из этого понимания и получаются некие «модули», которые обязательно должны в выступление попасть. Ну и общее настроение, интонация тоже вырисовываются.

Тогда по ходу выступления легче приспосабливаться к меняющимся условиям. А они точно будут меняться — это жизнь.