(написано для Патреона в ноябре, здесь — сокращенная версия)
Довольно долго меня окружали любители кино. Часто они любили и кино, и книжки — и для меня всё это было взаимосвязано.
Добавить музыку, получится культура.
Хотелось ли мне считать себя культурным человеком? Конечно. Помимо всего прочего, я была первым человеком в семье, которой удалось поступить в университет.
В моем доме — и в моем подростковом подружеском окружении — книжки, музыка и кино были чем-то прекрасным и важным. С одной стороны, это очень круто. Было с кем делить впечатления, советовать книжки и читать наперегонки, чтобы потом обсуждать. А с другой, часто было нужно обязательно всё перечитать, пересмотреть и переслушать — чтобы составить своё мнение и сравнить с подружескими. Это ощущалось практически как работа.
Даже музыку нельзя было просто слушать. Нужно было выбирать, ты металлист или рэпер? Рокер или попсовик? И подстраивать фонотеку под определенный стиль. Даже быть «меломаном» (то есть слушать очень разное) давалось непросто — это значило не «слушать всё подряд», а хорошо разбираться, быть специалисткой во всех стилях сразу.
Со временем я сказала себе, что могу плохо разбираться в музыке. Имею такое право. И это не делает меня некультурной. А если и делает — мне плевать. Захочу — буду слушать тот же альбом Faithless, что и в 2001 году. А захочу — включу радио новых релизов на Спотифае. И нет, я ничего не должна про себя решать. Можно не выстраивать идентичность по любимой музыке.
А вот с фильмами было труднее. Несколько моих знакомых очень хорошо разбирались в кино и много мне про него рассказывали. Кто-то показала мне «Три истории» Муратовой и объяснила гений Литвиновой, кто-то научила видеть «Любовь и голуби» не только архаичной насмешливой клюквой, кто-то объяснила мне Франсуа Озона. Я благодарна за это всё, хотя оно и не было обязательным. Не очень сильно это изменило мою жизнь, если честно.
Думаю, это было перекрестное опыление: я делилась тем, что знала и умела сама, а они мне показывали особенное кино и объясняли, чем оно особенное. Но кино как не было для меня любимым занятием, так им и не стало, даже когда я стала лучше понимать его крутость.
Со временем, раскапывая детали своей высокой чувствительности, я почувствовала, что не могу состязаться в скорости и легкости восприятия ни с кем. Некоторые могут посмотреть подряд 4 фильма за день, а потом один из них пересмотреть пятым. Или смотреть фильм «фоном», не вовлекаясь.
Мне часто требуется от нескольких недель до месяцев, чтобы уложить в себя визуальный опыт, сжатый до фильма. А фоном я совсем ничего не могу пускать, это меня очень отвлекает от основного дела. Максимум — музыку включить, когда занимаюсь чем-то однообразным.
Смотреть фильмы для меня как читать рассказы в сборнике — каждый рассказ настолько крошечный и настолько наполненный, что после него хочется помолчать, не получается сразу прыгать в следующий.
У меня не получается, по крайней мере.
Мне приятнее читать длинный роман, в котором я успеваю познакомиться с героями, запомнить их отношения, понаблюдать за ними. А может, я читаю по чуть-чуть каждый день и получается, что целую неделю живу, наблюдая за этим миром. Мой мир насыщается их присутствием. Я как будто смотрю через заборчик на жизнь соседей.
А рассказ — это запрыгнула в ледяную прорубь и сразу же выскочила. Ощущения совсем другие. В основном у меня они такие: «Что это было?». В рассказе мне не хватает длительности, наполненности, дорисовки фона, спокойного входа и бережного выхода.
Так же и в фильме. Нужно сосредоточиться и выпасть из своего мира на полтора часа — а потом тебя выпинывают обратно, задумчивую, ошарашенную, разбалансированную. Ну всё, иди теперь живи! Ощущается довольно жестоко.
Поэтому я подсела на сериальный формат.
Точнее, я подсела на него ещё в девяностые. Когда можно было прийти из школы — и по всем каналам показывали что-нибудь не сильно насыщенное сжатым смыслом (как в кино) или отточенной картинкой, за которой нужно следить (как в кино). Я переключалась с одного канала на другой. Тут серийка Дикого Ангела, тут кудрявая Антонелла, там Голубое дерево, тут Философия по Филу или Карин и ее собака, а ещё Любовь и тайны Сансет-бич и прочие 90210.
Со временем картинка у сериалов стала более отточенной (Mad men!), а за сюжетом стало нужно внимательнее следить, иначе ничего не будет понятно.
Мыльные оперы, кстати, так называли, потому что их спонсировали производители мыла. Изначально они шли по радио.
Для них было важно постоянно повторять повороты сюжета, поскольку аудитория была — домохозяйки, заваленные работой по дому, детям и мужу, и тут они отвлеклись на стирку, а там отмеряли муку для пирога.
Чем больше раз повторишь, что там именно стряслось с Луисом Альберто, тем выше вероятность, что слушательница не выключит с раздражением: «Я всё пропустила, ничего не понимаю теперь».
И рекапы в начале серии сделаны тоже не для биндж-вотчеров (которые за вечер могут проглотить сезон «Друзей»), а для тех, кто вчера детей в бассейн отводила, а завтра поедет к свекрови за закатками и что-то наверняка пропустит. Поэтому и сюжет должен разворачиваться медленно.
Проектировалось, что каждую третью серию средняя зрительница пропускает, а каждую первую смотрит без особого внимания, на фоне домашней работы. Отсюда и постоянные повторы.
Как Поварнин учит читать на разной «глубине», не вчитываясь в газету так же глубоко, как можно вчитаться в книгу, у мыльных опер тоже совсем другое рекомендованное погружение. А современные сериалы где-то посередине между легкими и поверхностными мыльными операми (которые можно смотреть, постоянно отвлекаясь) и сфокусированными, подтянутыми фильмами (которые лучше смотреть в темноте кинозала от начала и до конца).
Фильмы ведь часто для повышения вовлеченности начинают не с начала, чтобы у зрителя было ощущение разгадывания загадки сюжета. А в сериале чаще всего серии с третьей уже более-менее можно расслабиться и жить себе спокойно. Посматривая через забор к соседям. Обогащая свою жизнь историями с экрана.
Но и не злиться, что снова рассказывают по третьему кругу про Луиса Альберто.
Как интересно, спасибо!