Терапия как один из вариантов самоисследования

Ещё один вопрос-ответ из телеграм-канала, который мне захотелось вынести в блог, чтобы сохранить как часть моей клиентской истории личной терапии.

Наталья пишет:
Лена, подскажи, пожалуйста, к терапевту какого направления ты ходишь? Специально ли ты выбирала именно это направление? Что для тебя терапия и чем она отличается от других практик самоисследования, которыми ты занимаешься? Спасибо.

ОТВЕТ:

Хммм, интересно: очень похожий вопрос мне задавала однажды читательница Наташа (наверное, это все-таки была не ты!).

Я рассказывала по ее просьбе как раз о том, в каком направлении работает моя терапевтка и почему я выбрала именно её (спойлер: выбирала я не по направлению, а по человеку, да и вообще сначала не собиралась ни на какую терапию).

Я также много писала о терапии в блоге.

А сейчас расскажу про вторую часть вопроса. О самоисследованиях и об отличиях терапии от других методов, которыми я пользуюсь.

Первый примерно год в терапии я в основном выстраивала отношения с терапевткой. Если бы мне сказали, что я не смогу достаточно сильно доверять терапевту первый год, чтобы поговорить о важном, перед тем, как я вообще собралась на терапию — я бы подумала:

1. Да вы что, я же страшно доверчивая
2. …и очень трудолюбивая, лишнего тянуть не буду!
3. Какого хрена я буду целый год платить и ходить ВПУСТУЮ???

Но факт остается фактом: на установление доверительных отношений с терапевткой мне понадобилось месяцев 10. Я потом, кстати, прочитала, что это нормально, отношения в среднем устанавливаются от 2 до 12 месяцев.

Значит ли это, что 10 месяцев терапия была бесполезна? Нет, конечно (в подтверждение можно заглянуть в запись с хронологически выстроенными постами про терапию).

Но это значит, что первые 10 месяцев мы преимущественно скребли поверхность. И устанавливали контакт. То есть — обсуждали сравнительно безопасные вещи. Однако я, конечно, от каждой сессии получала значимый результат (иначе бы перестала ходить и платить).

Серьезно мы взялись за работу, по моей оценке, только когда я почувствовала, что могу терапевтке доверять. Например? Ну, например, я смогла плакать при ней, когда мы подходили к сложным темам.

Обычно, когда мне плохо, я плачу наедине с собой. Одно время после расставания я много плакала. Выглядело это так: иду через парк — рыдаю, на перекрестке замолкаю, дохожу до дома, ступаю в лифт, двери закрываюсь — можно отпустить себя и повыть. Потом двери открывались, я тихонечко доходила до дома, спокойно закрывала дверь, садилась на пол и плакала себе вдоволь. А при людях — неприлично.

Помню, в детстве плакать определенно было нельзя — в детсаду и школе из-за слез только сильнее дразнили (рева-корова и прочие турецкие барабаны), подруги ерзали, потому что не знали, как быть с плачущей мной, а мама смешила, чтобы я перестала плакать. Признавать, что я могу переживать грусть, раздражение, горе, разочарование, злость, печаль, отчаяние, гнев, боль — да ещё и в присутствии другого человека — и что эти чувства меня не разрушат, небо не упадет на землю, человек не отвернется и не попытается меня «починить» (скорее наоборот: человек выдержит, моя боль со временем утихнет и будет доступно принятие), оказалось невероятно мощным опытом. И я его испытала сначала в терапии, а потом стало получаться и снаружи.

Теперь, когда у меня получалось переживать трудные эмоции в присутствии человека, которая не хотела отвернуться, которой не было неловко, которая не хотела, чтобы я убрала вот эту вот неудобную себя и перестала говорить о том, почему и как именно мне плохо — мы вместе смогли браться за темы, к которым не подойдешь на позитиве, грубо говоря.

Я много читаю и пишу (в том числе — в бумажном дневнике), учусь и перевожу, вижусь с замечательными людьми и веду с ними философские беседы. Всё это, на мой взгляд, методы самоисследований. Когда я читаю или слушаю, как бывает у других людей, я достраиваю свою картину мира. Когда пишу — рассматриваю, где я сама нахожусь в этой моей картине.

Чем процессы самоисследования без терапевта отличаются от терапии? Ну, я не полезу в дебри ни сама, ни с дневником, ни с друзьями. Темы, за которые мы беремся с терапевткой, я не готова обдумывать даже наедине с собой (это при моей природной рефлексивности!). От таких вещей накрепко защищает психика: «Не влезай, убьет».

Проблема в том, что во многих местах она так защищала, скажем, пятилетнюю меня, потому что тогда и правда могло бы убить. Но мне уже за тридцать и я со многим справлюсь, особенно теперь, когда я умею проживать даже не самые солнечные чувства (как много воды утекло с тех пор, как я решила создать блог под названием «Лето в голове»!).

Многие застарелые запреты, иллюзии и ожидания внутри меня устарели и сдерживают меня, а не оберегают. Но распознавать, что — шкурка, а что — несущая конструкция, лучше с тем, кто будет сосредотачиваться на безопасности, пока я могу углубляться в свои чувства. В одиночку можно или ничего особо не поменять, или навредить себе.

Запрет плакать — как раз затвердевшая шкурка, а не опора. Самой мне пару лет назад бы даже в голову не пришло, как с ним справляться (да и зачем? Как говорят коллеги, «работает — не трогай»).

Какой живой я себя теперь чувствую, когда знаю, что запретных чувств для меня нет, а слезы — это не стыдно, а вовсе сигнал о болезненных переживаниях, с которыми можно войти в контакт и залечить больное! И это только один пример.

Маша Писарева пишет в телеграм-канале о том, чем отличается чтение книг о терапии от работы с терапевтом:

1. Терапевтическая литература — продукт интеллектуализации, поэтому развивает защитные психические механизмы, которые у большинства развиты отлично (интеллектуализация и рационализация).

Зачастую литература не добирается до чувственного опыта и порождает своеобразное расщепление: головой-то я все понимаю (например: «умение говорить «нет» помогает выстроить здоровые отношения»), но внутри это знание никак не осядет.

Для этого нужно прожить собственный чувственный опыт, получить поддержку, накопить энергию и впервые сказать «нет». Затем оглянуться вокруг, посмотреть, что мир не рухнул. Что сейчас 2018 год, рядом уже нет того взрослого, который лишал любви за любое проявление отдельности. Выдохнуть и продолжать накапливать этот чувственный опыт.

2. Мы все настолько разные, что сложно найти универсальные советы, подходящие всем. А если и есть такие советы, то они точно не работают.

Это то, чему меня научила моя работа. Люди невероятно разные со своей индивидуальной психической реальностью — и прекрасны этим.

3. Благодаря индивидуальной реальности кажд_ая читает в одной и той же книге что-то своё.

А именно — то, что нам подтверждает собственный опыт и картину мира.

Это как, знаете, пересматривать фильмы, которые видела много лет назад. Открываются новые смысли и грани, которые в фильме были всегда. А вот психика ранее отлично делала свою работу и фильтровала!

4. Никакая книга не заменит психотерапевта.

Не в том смысле, что терапевты умнее, а в том, что они обычные живые люди. Чтение психологической литературы, по сути своей, такой способ справиться одн_ой, не пораниться об друг_ую, не просить помощи, не привязываться и не любить.

Одно дело — читать о том, что со слезами выходит кортизол (гормон стресса), поэтому плач приносит облегчение, другое — плакать одн_ой дома в подушку, и совсем другое дело — плакать в присутствии другого человека. Последнее — невероятно глубокая освобождающая работа: меня замечают и принимают даже так_ой, от моих слез не разрушаются, не стыдят, поддерживают и светят рядом фонариком в моем темном лесу.

Когда всем телом чувствуешь этот опыт, проживаешь разные чувства, запоминаешь физические ощущения — этот опыт становится твоим и не забывается.

С Машей я согласна. И хочу прибавить от себя вот что.

Терапия для меня — безопасный загончик для исследования мира с ограниченной длительностью пребывания в нем и политикой конфиденциальности (без необходимости эмоционально заботиться о собеседнике). Всё это — страшно уникальные составляющие, которые существуют только в искусственной обстановке.

Потому что учиться что-то делать впервые можно безопасно именно в искусственно созданной обстановке. С поддержкой. А потом можно идти пробовать встраивать это в жизнь. Самостоятельно.