Довольно часто, прочитав нелогичную строчку в переводной книге, я заглядываю в оригинал и выясняю, что «автор хотел сказать» (и сказал-таки) совсем другое. Но персона, которая не залезет в оригинал, никогда об этом не узнает (ниже будут примеры).

Бывают серьезные фактические ошибки, бывает недоредактированный текст, сквозь который видно каркас оригинала по формулировкам… и это всё очень грустно, но ещё бывают тонкие нюансы, которые куда труднее заметить и к которым непросто прикопаться.

Примерно как есть агрессия, а есть микроагрессия — хотя первое заметнее, ему ещё и проще противостоять. Можно ткнуть пальцем: вот проблема. Микроагрессией можно оперировать на более деликатном уровне, незаметно навязывая читателю предубеждения или выставляя автора глупым или некомпетентным. И это всё может сделать переводчик (или редактор — и не всегда читателю очевидно, что именно пошло не так, почему книжка в переводе звучит совсем не как оригинал, куда выкинули весь авторский тон и подход).

Издательства (особенно крупные — для маленьких качество конкурентное преимущество, они не могут себе такого позволить) сейчас так быстро выпускают книги и так мало (времени и денег) часто вкладывают в редактуру, что в текстах где допущены грубые ошибки, где перевран смысл.

(например, книгу «Кровь, пот и пиксели» перевели так ужасно, что издательству пришлось полностью переделать перевод и выпустить новый тираж)

Иногда переводчики или редакторы цензурируют содержание источника, «улучшая» результат. Недавно была громкая история о «Благоволительницах», а ещё я слышала о том, как редакторка гордится тем, что «отжала воду», сократив нон-фикшн книгу в переводе на 30%.

Отжала воду? Да она выкинула все живые пассажи и превратила саркастический живой текст в сухую методичку. Но я не подозревала об этом, пока не почитала оригинал (а потом не поговорила со знакомыми из того же издательства о причинах).

(например, Алика Калайда рассказывала, как ее перевод книги Барбары Шер редактор переколбасил без уведомления или совещания с переводчицей — в итоге под именем Алики был опубликован текст, на который переводчица не давала согласия и с которым во многом не согласна)

В советское время, кстати, тоже были интересные случаи. 

Алексей Толстой «литературно обработал» сказку о Пиноккио, написав свою сказку о Буратино и золотом ключике.

Борис Заходер опустил две главы в книге о Мэри Поппинс, поскольку «сюжет двигался слишком медленно», и его перевод назвали «пересказом». 

Александр Волков написал Волшебника Изумрудного города «на основе» книги «Волшебник страны ОЗ» Лаймена Фрэнка Баума. Причём книги про волшебников очень похожи (Дороти отдаленно напоминает Элли, и остальные герои тоже близки друг другу), а дальше Волков уходит в фанфик-отрыв, создавая абсолютно собственный мир «на основе» того, что он взял у Баума. 

Я в детстве любила книги Баума, где была подкова любви, принцесса со сменными головами и даже гендерный переход. И серию Волкова тоже любила: от волшебного порошка Урфина Джюса до шестилапых зверей у Семи подземных королей. 

(про гендеры в советских переводах детских книг есть отдельная крутая статья Марии Елифёровой «Багира сказала…»)

Так вот, про перевод. Ниже я хочу привести несколько примеров, чтобы было понятно, что я имею в виду, когда говорю, что перестала доверять переводчикам на русский.

Я попробовала почитать книжку, на которую натолкнулась при раскапывании материала для поста про синглов — Беллу Депауло.

Меня, конечно, перевод названия уже готовил к тому, что внутри книжки тоже всё будет перекроено-перешито, но что до такой степени — я не ожидала.

В оригинале книга спокойно называется «Singled Out: How Singles Are Stereotyped, Stigmatized, and Ignored, and Still Live Happily Ever After.» (Дискриминация синглов: как мы страдаем от стереотипов, как нас стигматизируют и игнорируют — а мы всё равно живем себе счастливо)

В переводе название жутко кликбейтное: «Белла Депауло: Я одна, и мне по…! Не в мужиках счастье». АСТ поместили книгу в серию «Скандал фейсбука».

Посмотрим, что произошло с текстом (переводчик: Краснянская В., редактор: Секачева Ксения). Я возьму примеры с самых первых страниц.

Первый пример

Синглизм используют не только люди, имеющие пару. Если вы одиноки, вы все равно играете свою роль в поддержке почетного места пар. Вы поддерживаете их эмоционально, поздравляя, когда они объявляют о помолвке или свадьбе, и, конечно, финансово – всеми этими подарками. 

Singlism is not something that only coupled people practice. If you are single, you have a role in sustaining the lofty place of couples. You support couples emotionally—cheering them on as they announce the first engagement and wedding, and then the next, and then the one after that—and, of course, financially, with all the gifts. 

Во втором и третьем предложении тоже есть до чего докопаться (почетное место пар? Что это за формулировка? И куда пропали слова «, and then the next, and then the one after that» в переводе?), но меня больше всего интересует первое.

Синглизм — это практика дискриминации людей, у которых нет пар. Как его можно «использовать»? В него можно вовлечься, его можно укреплять, поддерживать, воспроизводить. Синглизм работает в предложении как, скажем, «расизм». Использовать можно скорее скидку по карте лояльности.

Второй пример

Множество самых разных видов одиночества, на первый взгляд, порождает кажущуюся безнадежной сложность, но на самом деле их можно распределить, используя два простых правила. Во-первых, все существующие предрассудки в любом случае остаются на своих местах. Например, поскольку мужчины обычно имеют преимущество перед женщинами, хотя феминистки и говорят об обратном, одиноким мужчинам гораздо проще, чем одиноким женщинам. Подобным же образом богатые одиночки переносят свое состояние гораздо легче, чем бедные. 

The many varieties of singlehood, rather than creating hopeless complexity, can actually be sorted out with two simple rules. First, all the existing prejudices remain in place. For example, since men still typically trump women, feminism notwithstanding, single men will have an easier time of it than will single women. Similarly, rich singles will sail more smoothly through singlehood than will poor singles.

Тут есть к чему прикопаться в первом предложении (как оно вообще прошло редактуру? «порождает кажущуюся безнадежной сложность»?), но меня больше интересует третье.

«feminism notwithstanding» — это «несмотря на прогресс, достигнутый благодаря феминизму» или «невзирая на то, как далеко мы продвинулись на пути к равенству». А не «хотя феминистки и говорят об обратном» 😱

Тут мы, кажется, видим предубеждение переводчицы (редакторки?) к «феминисткам». В оригинале речь шла о прогрессе благодаря феминизму как движения, а в переводе уже (пренебрежительно) о феминистках, которые что-то говорят. OMG WHY.

Третий пример

Наш заветный американский принцип о том, что все люди равны и имеют одинаковые гражданские права и положение, куда больше применим к людям, состоящим в браке. Если вы одиноки, даже ваше мертвое тело имеет меньшую ценность. Официальный супруг или супруга получают небольшое количество денег от службы социального страхования на покрытие расходов на погребение. Но таких выплат для одиноких людей не бывает. Я полагаю, причина в том, что, поскольку у одиноких людей никого нет, их мертвые тела может побросать в придорожную канаву первый встречный, который их обнаружит (возможно, в пустой квартире, где они медленно гниют или их пожирают оголодавшие кошки).

Our cherished American notions about all people being created equal and deserving of the same basic civil rights and dignities—they apply mostly to married people. If you are single, even your dead body is deemed less valuable. The eligible spouse of a married person receives a small amount of money from Social Security to cover funeral expenses. No such allowance is available for single people. I suppose the reasoning is that since single people don’t have anyone, their dead bodies can simply be tossed into a ditch by the first stranger who discovers them (probably in an empty apartment where they are rotting away or being nibbled at by their starving cats).

Опять же — вопросики есть к много чему, но остановимся на четвертом предложении. В оригинале оно иронично-насмешливое (I suppose the reasoning is that…), а в переводе авторка выглядит не особенно умной (Я полагаю, причина в том, что…). Она не полагает и это не причина. Она иронизирует над тем, как это выглядит. Но в переводе оттенок потерян.

🤡

Вот поэтому я не доверяю переводу и регулярно заглядываю в оригинал, чтобы выяснить, кто так написал: автор? Или это решение переводчика с редактором? Что бы сказал автор, узнав, что перевели именно так? Попросил бы он валокординчику?

Мой «любимый» привет от переводящей и издающей на другом языке стороны — это аннотация на книжке Симоны де Бовуар, где использована формулировка «слабый пол».

На классической феминистической книжке, да:

Именно поэтому я занимаюсь переводами и редактурой сама — мне кажется, что это ужасно важная штука, которую стоит учиться делать хорошо и в которую стоит вкладывать время и силы. Если я хотя бы одну книгу в год сохраню от значительного искажения авторского голоса при переводе, я считаю, что сделала большой смысловой вклад в окружающий мир.

Перевод — это хрупкий мостик из одной культуры в другую. Он должен бережно поднять смысл, очистить его от изначальных слов и одеть смысл точными словами другой культуры, сохранив идеи, авторский голос и оттенки значений.

Это должно хорошо оплачиваться, чтобы не приходилось заниматься переводом и редактурой на бегу или предпочитать другую работу из-за того, что оплаты этой не хватает на жизнь.

А пока что приходится вкладывать кучу сил и времени в то, чтобы переключаться на оригинал, если перевод от него страшно далек — чтобы читать не додуманное переводчиком и/или редактором, а дать себе шанс понять самого автора.

Иногда барьер чужого языка не так велик, как барьер чужого перевода (и/или редактуры).