Из книги Дженет Уинтерсон «Зачем быть счастливой, если можно быть нормальной?»:
Я не употребляю фраз «решила стать» или «стала» писателем. Это не было волевым действием и даже не было свободным выбором. Для того чтобы не угодить в мелкоячеистую сеть истории матери, я должна была уметь рассказывать свою. Наполовину факт, а наполовину фантастика – вот что такое жизнь. И ее всегда сопровождает история. Я написала путь, по которому смогла выбраться.
О скольких вещах мы не можем рассказать, потому что они слишком болезненные! Мы надеемся, что сказанное нами облегчит то, что так и не обрело голоса, или хоть как-то успокоит его. Рассказы – это своего рода компенсация. Мир нечестен, несправедлив, непознаваем, им невозможно управлять.
Когда мы рассказываем историю, мы упражняемся в упорядочении, но все равно оставляем зазор, пробел. Рассказ – это версия, но никогда – окончательная. И может быть, мы надеемся, что кто-то расслышит эти паузы, и история обретет продолжение, ее можно будет пересказать.
Даже когда мы пишем, паузы никуда не деваются. Слова – лишь часть тишины, которая может быть озвучена.
Я верю в силу литературы и в силу слов, потому что именно в них мы обретаем дар речи. Нам не заткнули рты. Все мы, проживая травму, обнаруживаем, что запинаемся и заикаемся, в нашей речи появляются долгие паузы. Слова и вещи словно застревают. И мы заново обретаем способность говорить благодаря тому, что сказано другими. Мы можем обратиться к поэме. Мы можем раскрыть книгу. Кто-то уже проходил это до нас и облек свои глубокие переживания в слова.
Художественная литература и поэзия – это зелье, это лекарства. И лечат они разрывы, прорехи, которые реальность оставляет на воображении.
Это похоже на то, что чувствую я — как при чтении, так и при писательстве.
Блог, телеграм-канал, инстаграм, дайджест, бумажные дневники и всё остальное, что я строю по кирпичику-посту — это возможность обрести дар речи, расставить паузы, скомпенсировать несправедливость возможностью отреагировать, отрефлексировать, справиться.
Когда-то давно я полюбила термин «текстотерапия», от которого пришлось отказаться, потому что люди читали в нем что-то совсем другое, не то, что я вложила. Но по сути читательство, писательство, слушание и рассказывание — и есть текстотерапия.
Становится легче, когда можно разделить происходящее с теми, кто выбирал слушать (а не с теми, кто не выбирал — поэтому безопаснее писать в блог, чем без предупреждения кому-нибудь неожиданно в личку, у кого может не оказаться времени, сил или желания отреагировать. А не отреагировать невежливо, поэтому разговор может съехать в пассивную агрессию. Когда я пишу в личку, я рассчитываю на ответ. Когда я пишу в блог — нет, хотя мне и могут что-нибудь ответить в комментариях, впрочем, тоже не рассчитывая на мою реакцию).
Книга (и блог, и канал) очень отличается от разговора один на один и переписки в мессенджере. Книга — асинхронный канал, а разговор и переписка — синхронный.
С асинхронным общением легче справляться, синхронное требует больше присутствия, больше энергии, больше интереса и даже контроля. В асинхронном случае легче сформировать идеальный образ собеседника — читателя или автора, и обращаться к нему. Из этого образа живой, настоящий собеседник обязательно выпадет. Можно понаблюдать за этим процессом, переходя от асинхронного к синхронному общению.
Как писала мне одна читательница, «читать вас приятнее, чем с вами разговаривать» — конечно, потому что асинхронное общение позволяет читать ту «меня», которую выбрала читательница (настоящая я могу быть другой, могу быть не в настроении, могу не хотеть или не мочь поддержать беседу, а также она может случайно попасть в болевую точку, и я отреагирую неожиданно сильно — с текстом такого не случится, на него гораздо легче навесить проекции, которые не будут развеены)
С писательством такая же история: идеальная читательница оказывается гораздо удобнее живых и настоящих людей — последние никогда не лезут ни в какие предназначенные для них коробочки. Регулярные опросы читателей телеграм-канала высвечивают правду: люди всегда хотят разного. Одним слишком длинно — другим коротко. Одним мало кошек — другим много. Одним хочется стикеры и видео — другие хотят исключительно текст. Как тут не разорваться? Обычно советуют обращаться к идеальной читатель_нице, когда пишешь. Ну или писать то, что хочется самой.
Мне всё интереснее наблюдать за когнтитивным искажением, благодаря которому автор книги или блога может чувствоваться близким другом (в то же время живой человек-автор понятия не имеет о том, что он кому-то друг — и может не интересоваться сближением, поэтому сихронное общение будет отличаться от асинхронного). Я вижу его как с одной стороны, навешивая ожидания на тех, кого читаю без взаимного интереса — так и с обратной, когда ко мне приходят в личку и предполагают, что я буду вот такая, а я не она.
Когда автор много пишет о себе, о внутреннем мире, о событиях жизни — у читателя может складываться ощущение близости. Но это всё-таки иллюзия, потому что любая возможная беседа между читателем и автором будет неравной: читатель много чего знает и сложил мнение о собеседнике, автор говорит с незнакомцем, причем явно не по своей инициативе. С одной стороны много интереса и внимания, с другой нет времени «нагнать» и выработать интерес и опыт взаимодействия.
Поэтому я не очень верю во встречи с читателями, на которых предполагается «подружиться» — с одной стороны много проекций и ожиданий, с другой очевиден недостаток знаний о собеседнике. Так и происходит перекошенный разговор: один говорит с неким образом, другой — с незнакомцем. Редко он происходит вдохновляюще для обеих сторон.
Ведь глубокий синхронный разговор требует интереса с обеих сторон, асинхронному чтению и письму достаточно интереса с одной стороны (или попеременному интересу с двух — как в эпистолярном жанре).
Добавить комментарий