Отрывок из книги Braving the Wilderness: The Quest for True Belonging and the Courage to Stand Alone, перевод мой:
Самый большой двигатель сортировки людей по коробочкам в нашем обществе — убеждение «ты или с нами, или против нас».
Этот эмоциональный посыл слышно со всех сторон. Все, от политиков до героев мультфильмов, желают выяснить, на чьей мы стороне — незаметно вкладывая этим вопросом нам в головы рамку восприятия, в которой а) есть только два варианта б) они уже названы.
(прим. переводчика:
в другой книге я прочитала о том, как нами управляют в рекламе товаров, предлагая выбор из двух вариантов — телевизор А или телевизор Б? В этой рамке нет вопроса о том, нужен ли телевизор, фокус внимания сразу переходит на следующий шаг, предыдущий пропущен, это действительно типичная манипуляция)
В философии выбор «с нами или против нас» называется ложной дилеммой — ошибкой в рассуждении, упускающей любые возможности, кроме некоторых двух рассматриваемых. Когда мы принуждаем людей выбирать одну из двух сторон, мы намеренно игнорируем другие возможности — а ведь если они существуют, бинарный выбор «с нами или против нас» оказывается ложным.
Критическое мышление помогает выйти за пределы формулировок «или-или». Но отказ участвовать в том, что подается как праведный гнев, требует массы сил и смелости. Любопытство и право задавать вопросы (вместо того, чтобы раз и навсегда решить) требует уязвимости, выхода из бункера уверенности в своей правоте.
Что можно сделать в ответ на заявление в духе «или-или»?
1) Отнеситесь к собеседнику со всей возможной щедростью
Постарайтесь удержаться от предположения, что за этим стоит злой умысел. Каждый из нас порой чувствует себя неуверенно в накаленных дискуссиях и упрощает проблему, сводя разнообразие мира к ложной дилемме.
Когда вы в последний раз отвечали «Не знаю! Расскажи, как ты это видишь?» на вопрос об общемировых проблемах вместо попытки высказать своё не особенно информированное мнение? Со мной такое случается нечасто.
Задайте внимательный вопрос без наезда, чтобы разобраться, на чем основано понимание темы собеседником. «Где ты об этом прочел / кто тебе это рассказал?» помогает прояснить источник информации и степень информированности.
2) Проявите вежливость и уважение, говорите цивилизованно
Кассандра Данке и Томас Спат пишут: «Разговор цивилизованный — значит бережный к идентичности, нуждам и верованиям собеседника. В таком разговоре не чувствуется попыток унизить собеседника.
Говорить цивилизованно — это оставаться несогласными без неуважения, находить пересечение намерений, выслушивать собеседника, показывать ему хороший пример.
Цивилизованный разговор — тяжкий труд присутствия, особенно если разговариваем мы с тем, с кем во многом сильно расходимся. Это возможность беседовать о властных структурах так, чтобы каждый голос был слышен и никто не был проигнорирован».
Чтобы подвести итог разговорам о ложных дилеммах, расскажу историю о носках на батарейках.
Вместо джинсов Джордаш отец подарил мне на четырнадцатилетие носки на батарейках.
Серые шерстяные самоподогревающиеся носки. Он просто-таки светился счастьем, протягивая сверток. Я развернула носки, и он сказал: «Для охоты! Ноги не будут мерзнуть, когда в засаде сидим».
Радости во мне не было. Я вообще больше не хотела ходить на звериную охоту. Я ни разу не подстрелила оленя во время предыдущих вылазок. Но я не была готова расстраивать отца и признаваться, что больше не хочу сидеть в засаде (а потом ночевать в спальном мешке на полу охотничьего домика с многочисленными двоюродными братьями и сестрами).
Сейчас я с удивлением понимаю, какой большой частью моего детства была охота. Дом ходил ходуном, когда объявляли начало очередного сезона. Моя семья жила в ритме охотничьих сезонов — радостные семейные сборища, смех и вкусная еда.
Отец серьезно относился к охоте — и учил этому нас. Стрелять можно было только в то, на что у тебя есть лицензия (и только в сезон). Стрелять можно было только в то, что ты собираешься съесть (у моего отца пять братьев и сестер, у меня двадцать четыре двоюродных брата и сестры). Охота и рыбалка были не только развлечением, но и добычей провианта.
В детстве у меня появилась пневматика, позже — охотничья винтовка. С оружием в нашей семье не шутили. Отец не разрешал стрелять из того, что мы не умели разобрать, почистить и снова собрать — и не одобрял легкое отношение к автоматическому оружию.
Когда ты растешь в семье охотника, ты знаешь, что пуля — это серьезно. Ты стрелял, ты чувствовал отдачу, ты знал, что произойдет, когда ты попадаешь в цель. Это не видеоигра.
Я гордилась семьей и нашими традициями. Как любой ребенок, я была уверена, что другие люди живут так же — скажем, им разрешено стрелять только на охоте, только по лицензии, только в сезон, только если они могут собрать и разобрать ствол. Со временем выяснилось, что всё иначе.
Национальная стрелковая организация (НСО) за последние годы резко изменила риторику. Когда-то она ратовала за безопасность. Сейчас она продолжает утверждать, что представляет интересы семей вроде моей — однако не поддерживает никакие разумные ограничения, ведущие к ответственному владению оружием.
Несмотря на моё отношение к политике НСО, мои родственники остаются на её стороне — а друзья и коллеги резко выступают против владения оружием. У меня нет крупной группы, к которой я была бы готова примкнуть идеологически, целиком и полностью её поддерживая. Я в чем-то согласна с одними, а в чем-то с другими. Это некомфортная позиция. И она снова в том, чтобы «принадлежать себе».
В прошлом году после выступления я беседовала со слушателями и рассказала, что мы с отцом с радостью готовимся учить моего сына стрелять по тарелкам. Одна слушательница с отвращением перебила меня: «Вот это да! Никогда бы не подумала, что вы НСО-шница».
Если вы считываете в этой фразе агрессию, неодобрение и презрение, то так оно и выглядело.
Я постаралась ответить спокойно: «Я не уверена, что понимаю, что вы вкладываете в выражение «НСО-шница».
Она выпрямилась и строго сказала: «Если вы собираетесь учить ребенка стрелять, какие тут варианты? Значит, вы одобряете хранение автоматического оружия и поддерживаете НСО».
Ложная дилемма!
Если я учу сына стрелять по тарелочкам, то поддерживаю НСО? Ну уж нет.
Из всех организаций-лоббистов НСО — лидер по использованию ложных дилемм и страха. НСО бросается словами «мы» и «они», разделяет людей на две категории и рассказывает, кто прав и кто виноват. Этого я никоим образом не поддерживаю.
Я глубоко вдохнула, улыбнулась и ответила: «Ваше предположение ложно. Я поддерживаю право граждан на ответственное хранение и использование оружия. Я принципиально не поддерживаю НСО».
Она злобно посмотрела на меня: «Смотрели новости? Все эти массовые расстрелы в школах? Я не понимаю, почему вы не думаете, что у них нужно просто отобрать оружие».
Я сказала себе: давай ещё разок.
«Я не поддерживаю нынешнее законодательство по оружию. Я верю в проверку личности покупателя и периоды ожидания. Я не считаю, что закон должен разрешать продавать автоматическое оружие, большие патронташи и разрывные пули. Я не считаю, что оружие можно проносить в образовательные учреждения. Я…»
Она практически плюнула в меня: «Нечего рассусоливать. Вы или за, или против оружия, вот и весь разговор».
Поскольку я уже начала писать эту книгу, мне тогда удалось ответить то, что я всегда хотела отвечать в такие моменты, но на что мне раньше не хватало смелости.
Я набралась сил и сравнительно спокойно сказала:
«Я согласна, что это сложная и болезненная проблема, но кажется, вы меня не слышите. Я не собираюсь участвовать в разговоре, если варианты урезаны до «за» и «против». Этот вопрос слишком важен для такого упрощения. Если вы готовы поговорить детальнее, я согласна. И знаете, я не удивлюсь, если в процессе окажется, что нас с вами бесят одни и те же вещи».
Она извинилась, вышла — и больше я её не видела.
Я знаю, что можно было бы сказать что-нибудь другое, успокаивающее, этичное, снижающее градус откровенности. Можно было слиться и не вступать в диалог в принципе. Можно было уловить настроение группы и сказать что-то, что точно всем понравится, быть душой компании. Наконец, можно было рявкнуть или впасть в истерику.
Но все эти варианты я ощущала бы предательством по отношению к себе.
Я сделала всё, что могла, чтобы разрушить ложную дилемму, я была вежлива к оппоненту и целостна для себя, я решилась открыто и подробно ответить, что я думаю, я вела беседу вежливо, но не сруливала со своей позиции и не позволяла сбить себя с толку.
Я принадлежала себе.
Добавить комментарий