Брене Браун однажды удалось совершить большую перемену в моей голове. Она умеет объяснять простые вещи так, что немедленно хочется вскочить и все делать честно, не обманывая себя.
Британская аниматорка нарисовала мультик по отрывку выступления Брене. А я перевела текст всего выступления на русский.
Примерно с этого перевода началась эпоха Брене Браун в моей жизни — я читала ее книги, проходила ее онлайн-курс, смотрела ее выступления… а однажды перевела одну из книг Брене на русский для издательства.
Сила уязвимости
Мы каждый день загоняем себя в ловушку ложной недостаточности. Смотрите, как это получается.
Вокруг нас — культура недостаточности. Нам всегда чего-то не хватает. Я говорю себе: я недостаточно хороша, недостаточно уверена в себе, недостаточно успешна, недостаточно оригинальна.
И последний пункт — чуть ли не самый опасный. Я преподаю 17 лет и вижу, как слово «обычный» приравнивают к «посредственному» или даже «бессмысленному». Как будто «оригинальный» — это единственно возможный и верный путь.
Самым страшным оказывается наиболее простое. «Недостаточно хороша»: это говорит стыд, он кроется в каждом из нас. У всех «недостаточность» своя: кто считает себя недостаточно умным, кто — недостаточно любимым… недостаточно счастливые, недостаточно успешные. Всегда нам чего-нибудь в себе и мире недостаточно.
Мы научились с этим бороться, но способ борьбы мы выбираем опасный для жизни. Мы просыпаемся по утрам, глубоко вдыхаем и прикрываем уязвимые части. Надеваем доспех, чтобы спрятаться — чтобы нас не увидели такими, какие мы есть. Мы боимся, что нас обидят, осудят, будут считать виноватыми, над нами будут смеяться. Мы считаем: если нас не видно, этого не произойдет.
«В доспехах я стал неуязвим»
Наши латы сотканы из многих компонентов. Перфекционизм, использование заумных терминов… но если присмотреться, по форме они довольно просты.
Я расскажу, от чего мы защищаемся.
Больше всего на свете мы хотим избежать боли. Никто в этом не признаётся, но причина общая и лежит на поверхности.
Самые главные человеческие ценности — это любовь, близость, тепло, восхищение. К этому стремятся мужчины, женщины, старики и дети. Если в нашей жизни этого нет, мы страдаем.
Мы с вами убедили себя, что единственная защита наших уязвимых сердец — это глупые пуленепробиваемые латы.
Однако исследования выдают совершенно противоположный результат…
Наша способность быть счастливыми, радостными, довольными жизнью напрямую зависит от нашей способности разбивать свои сердца. Разочаровываться, грустить и страдать.
Звучит не очень позитивно, но так уж устроена наша жизнь. Мы можем любить и быть любимыми, только открывая миру уязвимые стороны.
Мы никогда не можем ничего ничего заранее предсказать и предусмотреть. Наши латы не защищают от случайностей. Зато они мешают нам глубоко переживать, потому что для этого требуется быть уязвимым. Любовь, счастье, доверие, творческие успехи, человеческое тепло — всё самое прекрасное рождается в уязвимости.
О понятиях «стыд» и «вина»
Стыд означает «я плохой». Вина — «я сделал плохой выбор».
Последствия радикально отличаются.
Стыд (shame) ведет к болезненным пристрастиям, депрессии, агрессивному поведению, грубости и даже суициду. Чувство вины — способ всего этого избежать.
Очень важно уметь отделять людей от их поступков. Результаты будут невероятные, особенно при воспитании детей.
Вина (guilt) — отличный обучающий инструмент. Чувствовать вину — это сказать «я сделал то, что противоречит моим ценностям, и я недоволен этим поступком».
Стыд мешает нам верить в себя. Он убеждает нас, что мы неспособны принимать другие решения. Он убеждает нас в том, что одно событие может равняться всем нам.
Скажем, сын наврал в школе. Есть разница между «Тим, врать нехорошо» и «Тим, ты бессовестный лгун». Если я верю, что он — лгун, он будет врать снова и снова, подтверждая мои ожидания. Я как родитель в этот момент перестану верить в него. Если он уже лгун, чего надеяться на что-то другое?
О сопереживании
Кто-нибудь знает, как отличаются сопереживание и сочувствие?
Сопереживание (empathy) объединяет людей, а сочувствие (sympathy) возводит между ними стены.
Сопереживание значит быть рядом, быть вместе, переживать то же самое.
Например, звонит Тим… и говорит: «Я снова переписал эту чертову статью, отправил и думаю, что им опять не понравится».
Чтобы проявить сопереживание, мне придется:
— принять точку зрения Тима,
— удержаться от собственных суждений,
— понять, что он сейчас чувствует…
и дать ему понять: я переживаю вместе с ним.
Некоторые студентки психологического факультета отреагировали бы следующим образом: «Оу, Тим… Тебе, наверное, сейчас очень тяжело. Ты можешь полностью рассчитывать на мою поддержку». Но это же никакое не сопереживание!
Это всего лишь сочувствие.
Переживать звучит так: «Вот свинство! Ненавижу, когда так делают, сколько можно переписывать». Я посмотрела бы ему в глаза, или даже если бы мы говорили по телефону, честно сказала: «Это ужасно, когда приходится раз за разом кромсать свой собственный текст».
Сопереживать — значит быть рядом с собеседником. Сочувствовать — это всего лишь смотреть издалека и проявлять снисхождение.
Мы сочувствуем, чтобы не лезть в чужие проблемы, чтобы не задействовать эмоции, чтобы отделаться малым.
О поисках виноватого
Пару лет я впервые осознала, как часто я срываюсь на поиски виноватого.
Утро, я дома, собираюсь на работу. Хожу по кухне в белых брюках и розовом свитере, в руках — большая кружка кофе. И вдруг с размаху роняю ее на пол. Кружка разлетается вдребезги, одежда испорчена.
Моя первая мысль:
ЧЕРТОВ СТИВ!
Стив — это мой муж. Почему я решила, что виноват он?
Предыдущим вечером Стив играл в водное поло. Я специально просила его вернуться до десяти (он знает, мне трудно заснуть, пока его нет дома), но он, видите ли, заболтался с друзьями и вернулся уже ближе к одиннадцати. Я уверена: если бы он пришел, когда обещал, я вполне обошлась бы без второй чашки кофе.
В этот самый неподходящий момент звонит мне Стив. Беру трубку.
«Как дела, дорогая?»
Как дела. Как мои чертовы дела?
«Ну вот что. Я тут вынуждена убирать по всей кухне кофе…» — и он бросает трубку. Стив знает, когда лучше не дослушивать меня до конца.
С вами такое бывает? Как и я, сразу бросаетесь искать виноватого? Мне проще даже решить, что виновата я сама, чем признать, что никто не виноват. Поиски виноватого отвлекают от действительно важного: принятия ответственности за решение.
В поисках виноватого мы выпускаем гнев и приглушаем боль. Спускаем всю энергию на эмоции, так и не переходя к конструктивному решению. Для принятия на себя ответственности нужно быть уязвимым — а сил на это уже не остается. Гораздо проще искать виноватых, чем сопереживать.
О том, как учиться сопереживанию
Сопереживание не дается просто. Это творческий процесс. Ему трудно научить.
Нет советов в формате «Тебе говорят то — отвечай это». Сопереживание — это присутствие в ситуации, безусловная уязвимость, разговор без попыток эмоциональной защиты.
Когда искренне сопереживаешь, становится понятно, что говорить и делать. Нужно быть искренним, это главное условие. И даже если ты ляпнешь что-нибудь не то, всегда можно сказать: «Тим, погоди, я сейчас сказала что-то не то. Я тут. Я готова тебя слушать. Расскажи мне».
Вот почему сопереживание нужно тренировать: нет правил, которые можно было бы вызубрить заранее. В каждой ситуации подходит свое.
Но есть кое-что, что не подходит никогда.
Редко, если вообще когда-нибудь так бывает, сопереживание начинается словом «зато».
Я и сама, бывает, хочу начать ответ с «зато». Вы, наверное, тоже. А все потому, что слушать трудные личные истории нелегко. Когда мы слышим о сложностях, мы бросаемся убеждать собеседника, что все не так уж плохо.
— У меня был выкидыш…
— Зато ты не бесплодна.
— Мой брак разваливается…
— Зато у тебя есть муж!
— Сына выгоняют из школы…
— Зато твоя дочка — отличница.
Как всё это звучит?
Ужасно.
Выслушивая людей, когда они делятся сложным, мы бесконтрольно срываемся на попытки доказать, что «все еще наладится» и «зря они так переживают». Предпочитаем держаться позитивной стороны. Конечно, она безопаснее. Но в этом нет уязвимости. Вы в латах.
Если бы я говорила с вами о личных и тяжелых событиях, я бы предпочла такой ответ:
«Не знаю, что и сказать. Но я рада, что ты поделилась со мной».
Потому что, если честно, ваш ответ редко может помочь. Единственное, что может — сопереживание.
Добавить комментарий